Неточные совпадения
Животный ли инстинкт это? или слабый
крик души, заглушенной тяжелым гнетом подлых страстей, еще пробивающийся сквозь деревенеющую кору мерзостей, еще вопиющий: «Брат, спаси!» Не было четвертого, которому бы тяжелей всего была погибающая душа его брата.
Скоро мне наскучило и ухо привыкло, так что я хоть и продолжал слушать, но механически, а иногда и совсем забывая, что слушаю, как вдруг произошло что-то чрезвычайное, точно как бы кто-то соскочил со стула обеими ногами или вдруг вскочил с места и затопал; затем раздался стон и вдруг
крик, даже и не
крик, а визг,
животный, озлобленный и которому уже все равно, услышат чужие или нет.
Общая окраска
животных пестро-темно-бурая; шерсть грубая и ломкая, движения порывистые и неуверенные;
крик пронзительный и тоскливый.
Говоря это, он прицелился и выстрелил в одну из свиней. С ревом подпрыгнуло раненное насмерть
животное, кинулось было к лесу; но тут же ткнулось мордой в землю и начало барахтаться. Испуганные выстрелом птицы с
криком поднялись на воздух и, в свою очередь, испугали рыбу, которая, как сумасшедшая, взад и вперед начала носиться по протоке.
Из комнаты раздались наконец уже не стоны, а ужасные, чисто
животные крики, невыносимые, невозможные.
Красивые испуганные
животные большими прыжками, поджимая передние ноги, налетели на колонну так близко, что некоторые солдаты с
криками и хохотом побежали за ними, намереваясь штыками заколоть их, но козы поворотили назад, проскочили сквозь цепь и, преследуемые несколькими конными и ротными собаками, как птицы, умчались в горы.
Из таких людей может образоваться только стадо
животных, управляемое
криками и кнутами пастухов.
И вдруг на Фому полетел целый ураган звуков, визгливых, полных
животного страха, противно-жалобных, а выше всех и всех противней резал ухо тонкий, дребезжащий
крик Званцева...
Самое страшное было для него, когда являлось вдруг нестерпимое желание кричать — без слов,
животным отчаянным
криком. Тогда он тихо прикасался к Вернеру, и тот, не поднимая глаз, отвечал ему тихо...
Сбившись в густую массу, задыхаясь в давке, разгорячаясь от прикосновения друг к другу, люди бежали с хриплыми
криками, с пеной у рта, точно стая бешеных
животных.
Великанша только широко раскрыла рот и рассмеялась — если можно так сказать про ужасные мычащие звуки, больше всего похожие на
крик диких
животных.
Дуня, испуганная одним уже видом этого огромного, басистого человека, заметя странный инструмент в его руке, неожиданно вырвала руку из руки надзирательницы, метнулась в сторону и, забившись в угол комнаты, закричала отчаянным, наполненным страха и
животного ужаса
криком...
Вдруг в кустах, как раз против нашей лодки, раздался сильный шум. Таинственное
животное, все время следившее за нами, бросилось в чащу. Испугалось ли оно, увидев людей, или почуяло оленя, не знаю. Изюбр шарахнулся из воды, и в это время Чжан-Бао спустил курок ружья. Грохот выстрела покрыл все другие звуки, и сквозь отголосок эха мы все трое ясно услышали тоскливый
крик оленя, чей-то яростный храп и удаляющийся треск сучьев. С песчаной отмели сорвались кулички и с жалобным писком стали летать над протокой.
— Гы байта (худо, грех), — отвечал он мне и при этом добавил, что они никогда такое сонное
животное не бьют. Каждый охотник знает, что всякого зверя сперва надо разбудить
криком или бросить в него камень и стрелять только тогда, когда он подымется со своей лежки. Это закон, который нельзя нарушать. Человек, не соблюдающий его, рано или поздно поплатится жизнью.
Тот, пожилой, воспользовался минутой и убежал, легкой трусцою он отбежал к решетке бульвара и присел на корточки, как будто прятался. Настоящее
животное не могло бы поступить так глупо, так безумно. Но солдат рассвирепел. Я видел, как он подошел вплотную, нагнулся и, перебросив ружье в левую руку, правой чмякнул по чему-то мягкому и плоскому. И еще. Собирался народ. Послышался смех,
крики…
Только изредка шелест листьев, тревожимых ветром, и пресмыкающихся
животных казался шепотом злодейского заговора; лишь по временам шуркал перелет филина, и
крик его или скрип сухих дерев, как стоны умирающего под ножом разбойника, жалобно раздавались.
Китайцы погоняют
животных резким неприятным
криком: «ую, ую!»
Только однажды, на рассвете, мне послышался чей-то взволнованный
крик, но очень возможно, что я ошибся, приняв за призыв о помощи ночной вопль какого-либо
животного или перенеся в действительность отрывок собственного сна.
Ему было четыре года, но он еще не начал ходить и умел говорить одно только слово: «дай», был зол и требователен и, если чего-нибудь не давали, громко кричал злым
животным криком и тянул вперед руки с хищно скрюченными пальцами.